На сайте
Slon.ru не так давно запустили проект: известные люди рекомендуют 10 non-fiction книг, которые они считают интересными и важными.
Мы подумали, почему бы не прислушаться к данным рекомендациям? Разнообразим случайный выбор, сделав его неслучайным.
Тридцать первую книгу будем выбирать из десятки Дмитрия Быкова.
Все книги серьезные и требующие вдумчивого прочтения. Пожалуйста, отнеситесь к данному голосованию ответственно. Также просим обратить внимание, что не все книги есть в свободном доступе в интернете.
"Архипелаг ГУЛАГ. 1918–1956. Опыт художественного исследования. Том первый" Александр СолженицынАрхипелаг ГУЛАГ — художественно-историческое исследование Александра Солженицына о советской репрессивной системе в период с 1918 по 1956 годы. ГУЛАГ — аббревиатура от Главное Управление ЛАГерей, название «Архипелаг ГУЛАГ» — аллюзия на «Остров Сахалин» А. П. Чехова. «Архипелаг ГУЛАГ» был написан Солженицыным в СССР тайно (закончен 22 февраля 1967 г.), первый том опубликован в Париже в декабре 1973 г. Вопреки распространённому мнению, присуждение Солженицыну Нобелевской премии в 1970 г. не связано с «Архипелагом ГУЛАГ». Книга производила крайне сильное впечатление на тогдашних читателей. Из-за яркой антисоветской направленности «Архипелаг» был популярен среди диссидентов, считается наиболее значительным антикоммунистическим произведением. В СССР «Архипелаг» был опубликован в 1990 г. Словосочетание «Архипелаг ГУЛАГ» стало нарицательным, часто используется в публицистике и художественной литературе, в первую очередь по отношению к пенитенциарной системе СССР 20-50-х годов.
Рекомендация Быкова: Без комментариев.
"Году в тысяча девятьсот сорок девятом напали мы с друзьями на примечательную заметку в журнале «Природа» Академии Наук. Писалось там мелкими буквами, что на реке Колыме во время раскопок была как-то обнаружена подземная линза льда — замёрзший древний поток, и в нём — замёрзшие же представители ископаемой (несколько десятков тысячелетий назад) фауны. Рыбы ли, тритоны ли эти сохранились настолько свежими, свидетельствовал учёный корреспондент, что присутствующие, расколов лёд, тут же охотно съели их.
Немногочисленных своих читателей журнал, должно быть, немало подивил, как долго может рыбье мясо сохраняться во льду. Но мало кто из них мог внять истинному богатырскому смыслу неосторожной заметки.
Мы — сразу поняли. Мы увидели всю сцену ярко до мелочей: как присутствующие с ожесточённой поспешностью кололи лёд; как, попирая высокие интересы ихтиологии и отталкивая друг друга локтями, они отбивали куски тысячелетнего мяса, волокли его к костру, оттаивали и насыщались.
Мы поняли потому, что сами были из тех присутствующих, из того единственного на земле могучего племени зэков, которое только и могло охотно съесть тритона"."Выживи, сынок" Пин ЯтайЭта книга - свидетельство одной из самых страшных трагедий XX века - геноцида в Кампучии. В 1975 году, победив в гражданской войне, к власти в Камбодже пришли "красные кхмеры" во главе с Пол Потом. Стране был навязан курс на построение "аграрного социализма", обернувшийся на деле геноцидом против собственного народа. По различным оценкам, было уничтожено от 1 до 3 млн. жителей страны, которая в это время именовалась "Демократическая Кампучия".
Автор - и участник и жертва тех событий. Роман поражает своей правдивостью.
Рекомендация Быкова: Самое откровенное личное свидетельство человека, прошедшего через полпотовские трудовые поселения, – хуже которых в истории двадцатого века мало что было."Записные книжки" Александр БлокМысли, наблюдения, впечатления. О жизни, об искусстве, о творчестве. Самое сокровенное писатель заносит в свои записные книжки.
Рекомендация Быкова: Блок умел выражаться удивительно коротко и честно. И всегда о главном.
"В знаменье видел я вещий сон. Что-то порвалось во времени, и ясно явилась мне Она, иначе ко мне обращенная, - и раскрылось тайное. Я видел, как семья отходила, а я, проходя, внезапно остановился в дверях перед ней. Она была одна и встала навстречу и вдруг протянула руки и сказала странное слово туманно о том, что я с любовью к ней. Я же, держа в руках стихи Соловьева, подавал ей, и вдруг это уж не стихи, а мелкая немецкая книга - и я ошибся. А она все протягивала руки, и занялось сердце. И в эту секунду, на грани ясновиденья, я, конечно, проснулся"."Дневник. 1901 - 1921" Корней ЧуковскийВ первый том вошли записи 1901-1921 гг. Здесь даны впечатляющие портреты Шаляпина и Репина, Куприна и Леонида Андреева, Блока и Гумилева, Горького и Короленко, Маяковского и Ахматовой, Мережковского и Замятина, Кони и Луначарского... Все они, а также многие другие известные деятели русской культуры оживают на страницах дневника - этого беспощадного свидетельства о XX веке.
Рекомендация Быкова: Все, что Чуковский знал о человечестве, но стеснялся сказать."Скафандр и бабочка" Жан-Доминик БобиЖан-Доминик Боби — автор этой исповеди. «Скафандр и бабочка» — его послание миру. В его застывшем навсегда теле двигается только один глаз. Этим глазом он моргает, один раз, чтобы сказать «да», два раза, чтобы сказать «нет». Так, из обозначенных взмахом ресниц букв алфавита возникают слова, фразы, целые страницы. Так, из-под стеклянного колпака скафандра, из замкнутого в застывшем теле мозга, в котором порхают бабочки-мысли, он посылает нам свои почтовые открытки — послания из мира, в котором не осталось ничего, кроме духа и разума творца за работой.
Рекомендация Быкова: Практически загробные записки необыкновенно трогательного человека.
"Молочно-белый свет за невзрачной полотняной шторой возвещает приближение утра. У меня болят пятки, голова как наковальня, и словно скафандр сжимает все тело. Моя палата потихоньку освобождается от мрака. Я разглядываю фотографии дорогих мне людей, детские рисунки, рекламные плакаты, маленького велосипедиста из жести, присланного накануне приятелем из Рубе, и кронштейн, нависающий над кроватью, в которой я вот уже полгода как обосновался, подобно раку-отшельнику.
Не надо много времени, чтобы сообразить, где я нахожусь, и вспомнить, что моя жизнь резко опрокинулась в пятницу, 8 декабря прошлого года"."Apologia Pro Vita Mea. Жизнь и приключения русского католика, рассказанные им самим" Владимир Печерин
Рекомендация Быкова: Главный русофоб девятнадцатого столетия о своем мучительном пути."Хемингуэй" Максим Чертанов Эрнест Хемингуэй был и остается одним из самых популярных в России американских писателей. В 1960-е годы фотография бородатого "папы Хема" украшала стены многих советских квартир; вольномыслящая молодежь подражала его героям - мужественным, решительным, немногословным. Уже тогда личность Хемингуэя как у нас, так и на Западе окружал ореол загадочности. Что заставляло его без устали скитаться по миру, менять страны, дома и жен, охотиться, воевать, заводить друзей и тут же делать их врагами? Был ли он великим мастером слова, или его всемирная слава - следствие саморекламы и публичного образа жизни? Что вынудило его, как и многих его родственников, совершить самоубийство - наследственная болезнь, житейские неудачи или творческий кризис, обернувшийся разрушением личности? На все эти вопросы отвечает писатель Максим Чертанов в самой полной на сегодняшний день биографии Хемингуэя. Эта неожиданная, местами шокирующая книга откроет поклонникам писателя множество неизвестных подробностей из жизни их кумира.
Рекомендация Быкова: Самая дерзкая, непристойная и пристрастная биография давно, казалось бы, устаревшего автора. "Мое и только мое" Вера Панова"Мое и только мое" - последняя книга Веры Пановой, русской писательницы, расцвет творчества которой пришелся на 1940-1960-е годы. Эти воспоминания не могли быть напечатаны целиком при всех усилиях со стороны автора и много сделавшего для их издания литературоведа А.А.Нинова. К 100-летию Веры Федоровны Пановой книга впервые публикуется полностью.
Рекомендация Быкова: Лучшая автобиография советского писателя, чудо стиля."Меандр" Лев ЛосевИздание объединяет мемуарную прозу поэта и литературоведа Льва Лосева - сохранившуюся в его архиве книгу воспоминаний о Бродском "Про Иосифа", незаконченную автобиографию "Меандр", очерки неофициальной литературной жизни Ленинграда 50-70-х годов прошлого века и портреты ее ключевых участников. Знакомые читателю по лосевским стихам непринужденный ум, мрачноватый юмор и самоирония присущи и мемуарной прозе поэта, а высказывания, оценки и интонации этого невымышленного повествования, в свою очередь, звучат в унисон лирике Лосева, ставя его прозу в один ряд с лучшими образцами отечественного мемуарного жанра - воспоминаниями Герцена, Короленко, Бунина, Ходасевича.
Рекомендация Быкова: Две последние книги Лосева о себе и о Бродском удивительно скромны, точны и смешны."Перевал Дятлова" Анна МатвееваЗима, 1959 год. На Северный Урал отправляется группа свердловских студентов-лыжников — в поход к горе Отортен. Молодые, веселые, беззаботные, они не знали, что никогда не вернутся. Через несколько месяцев поисков ребят нашли погибшими. Смерть их была страшной и жестокой.
До сих пор обстоятельства этой таинственной и мистической трагедии — загадка. Почему гибель дятловцев скрыли от журналистов? Чем объяснить, что их похоронили спешно, стараясь не привлекать внимания? Версий множество — правду не знает никто. Героиня Анны Матвеевой, молодая писательница, пытается приподнять завесу тайны над этой леденящей душу историей.
Рекомендация Быкова: Полудокументальное расследование самой темной и страшной советской тайны.
"В моей квартире очень холодно.
На внутреннем термометре - плюс одиннадцать. Воображению не хватает толстых медвежьих шкур и еще руками ломать непропеченные кости у костра, чтобы блики пламени путешествовали по коже бородатых лиц.
Конец ноября, ежегодная битва за согревание началась. До марта буду пинками поднимать себя в студеную утреннюю жизнь. Кот мягко запрыгивает на подоконник и рассматривает что-то ему одному видимоеведомое за окном, где черный воздух и капустный хруст снега.
Я не борюсь с холодом в моей квартире, как причиной: нет смысла. Мне будут говорить о том, что у нас мэр-ворюга и теперь мне холодно оттого, что ему, подлецу, тепло. Еще мне расскажут, что дома у нас строят как-то странно, а мой дом вообще новый, ему всего лишь пять годков.
Спасаюсь искусственным теплом обогревателя, бессчетными кружками чая и жду весны".Голосование будет завершено через двое суток.
Вопрос: Тридцать первая книга?
| 1. "Архипелаг ГУЛАГ. 1918–1956. Опыт художественного исследования. Том первый" Александр Солженицын |
|
5 |
(45.45%) |
| 2. "Выживи, сынок" Пин Ятай |
|
0 |
(0%) |
| 3. "Записные книжки" Александр Блок |
|
0 |
(0%) |
| 4. "Дневник. 1901 - 1921" Корней Чуковский |
|
0 |
(0%) |
| 5. "Скафандр и бабочка" Жан-Доминик Боби |
|
2 |
(18.18%) |
| 6. "Apologia Pro Vita Mea. Жизнь и приключения русского католика, рассказанные им самим" Владимир Печерин |
|
0 |
(0%) |
| 7. "Хемингуэй" Максим Чертанов |
|
4 |
(36.36%) |
| 8. "Мое и только мое" Вера Панова |
|
0 |
(0%) |
| 9. "Меандр" Лев Лосев |
|
0 |
(0%) |
| 10. "Перевал Дятлова" Анна Матвеева |
|
0 |
(0%) |
|
|
|
| Всего: |
11 |
@темы:
Выбор книги,
Голосование
-
-
11.04.2012 в 19:46-
-
11.04.2012 в 20:16С учетом того, что книги Чертанова в сети нет, то это особенно интригует. : )